Ну, Вот...

Ну вот, опять меня куда-то в смурь и в хмарь несет,
А я все жду до тошноты красивых ног,
Но пальцы нынче шьют одно,
А голос ставит все вверх дном наоборот.

Впросак попал твой поцелуй в прокуренных усах -
Ты извини, но я их ночью обкусал.
О лампу бился мотылек,
И лишь под утро я прилег с собою сам.

А было все когда-то легким, песни падали, как снег,
И наяву дышалось легким точно так же, как во сне,
И полозья не скрипели у саней.
А было все когда-то проще, даже если волком выл,
А теперь в святые мощи верю чаще, чем живым,
А в глазах моих все меньше синевы.

Ну вот, ползет на взлет срок излетавший самолет,
И я опять молюсь, чтоб классный был пилот,
Хотя того, чему бывать, не миновать,
И наплевать, что рейс не тот.

А было все когда-то рядом, только руку протяни,
А теперь до Ленинграда дальше, чем до заграниц,
Манят нас санкт-петербургские огни.

Как жаль, что от обиды нынче губы не дрожат
И не помчаться за тобой, как на пожар.
Что чаще в кресле, чем в седле,
Того, что мне не двадцать лет, безумно жаль.
Что чаще в кресле, чем в седле,
Того, что мне не двадцать лет, безумно жаль.

А было все когда-то легким, песни падали, как снег,
И наяву дышалось легким точно так же, как во сне,
И полозья не скрипели у саней.
А было все когда-то проще, даже если волком выл,
А теперь в святые мощи верю чаще, чем живым,
А в глазах моих все меньше синевы.